Если на карте Петербурга точками отметить все здания, подвергшиеся реконструкции или полной перестройке за последние четверть века, получим пугающую картину начавшегося перерождения города в нечто аморфное, где архитектурное наследие и продукция современной архитектурно-инвестиционной деятельности вскоре будут перемешаны в равных долях.
Очевидно, что знаменитый петербургский центр, включенный в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, постепенно теряет свое значение уникального по своим масштабам и качеству концентрата исторической памяти. Уже сейчас изменили свой облик площади Восстания и Островского, центральные невские панорамы, Исаакиевская и Манежная площади, отдельные кварталы Адмиралтейского и Центрального районов, Петроградской стороны, Васильевского острова.
А ведь это сердце города и его душа, это его главные архитектурно-пространственные ценности, во многом пока еще определяющие уникальность Петербурга и его место в иерархии шедевров мирового градостроительства. Потеря подлинности исторической застройки северной столицы равносильна утрате ценнейшей и крупнейшей архитектурной коллекции, безвозмездно переданной нам на бережное хранение и аккуратное использование нашими талантливыми и щедрыми предками.
Так почему же город, достигнув трехсотлетнего возраста, когда, казалось, должна прийти мудрость и понимание ценности нажитого, с такой легкостью и скоростью начал расставаться с подаренным богатством в пользу модных сейчас пластических операций омоложения?
На этот вопрос инициаторы и сторонники решительной реконструкции центра бывшей столицы России приводят беспроигрышный, на первый взгляд, аргумент, утверждая, что Петербург, как и любой город, должен развиваться, соответствовать современности. Тем более что наш город один раз уже пережил этап коренной реконструкции, когда со второй половины XIX века стал превращаться из малоэтажного в многоэтажный. Значительные реконструктивные работы были проведены и в послевоенное десятилетие при восстановлении разрушенного в годы блокады.
Поэтому сегодняшнюю «точечную» спонтанно-перманентную реконструкцию исторического центра Петербурга легко квалифицировать как логичное и естественное продолжение давно начатого процесса. Тем более что в советский период, когда финансировалось в основном лишь типовое строительство на окраинах Ленинграда, исторический центр быстро состарился и теперь застройка, инженерные сети и дорожное хозяйство требуют решительной и весьма дорогостоящей реконструкции, точнее, замены старого новым.
Все эти рассуждения могли бы считаться весьма убедительными доводами в пользу активного вмешательства в исторический центр, если бы не одно важное обстоятельство – предыдущие реконструкции совершались в условиях естественной преемственности и даже сохранения основных параметров и факторов архитектурно-строительного процесса – ручного труда, кирпичной кладки и конструктивных систем, этажности зданий, гужевого транспорта, традиционно-декоративистской стилистики и, наконец, менталитета горожан, формировавшегося без участия современных СМИ, особенно телевидения с его динамизмом и мощным, но разнонаправленным информационным потоком.
Сейчас совсем иными стали темп жизни, технические возможности, материалы и конструкции, отношение к архитектуре, способы проектирования. Изменилась даже система прохождения проектной документации, не говоря уже о принципах разработки генерального плана, охранных мероприятий и пр. Многократно возросли транспортные потоки. Все это делает современные условия реконструкции качественно иными, чем исторические. Обладая теперь гораздо большими возможностями (включая финансовые), легко переступить некую черту, отделяющую лечение от соблазна залихватских экспериментов.
Ведь мы, как и весь мир западной ориентации, уже вступили в новый этап развития архитектурно-градостроительной культуры. Началась другая эпоха. И поэтому все, что было ранее построено в пределах исторически ценных территорий, является уже наследием, не подлежащим кардинальной реконструкции, но только реставрации, ремонту, оздоровлению и тактичному приспособлению под новые условия жизнедеятельности.
Это давно поняли на Западе, где после опустошительных реконструкций послевоенного десятилетия было резко минимизировано вмешательство в ценную историческую застройку городов. И теперь уже невозможно представить, что когда-нибудь начнется решительное обновление центральных районов Венеции, Флоренции, Парижа или, допустим, Праги.
Градостроительный опыт прошедших десятилетий убедительно свидетельствует, что уберечь от перерождения центры исторических городов можно лишь в том случае, если энергия активных новостроек направляется в районы, значительно отдаленные от этих центров. Так, например, на большом расстоянии от площади Сан-Марко расположены промышленно-торговые и связанные с ними жилые, офисные и выставочные комплексы Венеции.
Но главным примером для подражания в этом отношении является Париж, где еще в середине 1950-х годов после первых опустошительных экспериментов с наследием и возведения ужаснувшего всех небоскреба Монпарнас начали строить отдаленный деловой и жилой район Дефанс.
Его связь с историческим центром ограничилась расположением на продолжении знаменитой «Большой оси» и строительством высотного офисно-административного здания в виде символической арки. В остальном же Дефанс – суперсовременный район со стеклянными небоскребами, крупными торгово-выставочными и развлекательными комплексами, многоуровневыми развязками и подземными сооружениями, в том числе транспортными. Никакие ограничения, связанные с исторической застройкой, здесь не действуют, связь с центром обеспечивает скоростная ветка подземной железной дороги и прекрасная автострада. Поэтому район очень привлекателен для застройщиков.
Он уже давно превратился в самостоятельный центр притяжения туристской активности. А доход, который получает Париж от Дефанса, идет, в том числе и на муниципальные ремонтно-реставрационные работы в историческом центре. Но в конечном итоге и эти расходы во многом окупаются за счет усиления его привлекательности для туристов: ведь на территории старого города, не тронутой новостройками, появляется возможность полного погружения в атмосферу той или иной эпохи.
Наглядным примером разрушительного притяжения бизнеса к историческому центру является Москва, где уже принесены в жертву этому притяжению более семисот исторических зданий. Такая же участь может постигнуть и Петербург, если генпланом не будет предусмотрено создание отдаленного района концентрированной деловой активности городского, а не районного масштаба.
Город уже начинает задыхаться от «маятникового» движения легкового транспорта, который утром стремится в центр, а вечером обратно. Отсутствие делового района заставляет бизнес всеми правдами и неправдами проводить политику активной реконструктивной деятельности на исторической территории, где уже сосредоточено большинство объектов бизнес-деятельности. Остановить эту разрушительную атаку на исторический город может только изменение градостроительной политики, ориентация ее на создание нового, современного центра деловой, социальной и административной активности.
Кстати, необходимость такого кардинального шага была осознана еще в середине 1930-х годов. Тогда под руководством талантливого архитектора Л. А. Ильина (фактически главного архитектора Ленинграда) был разработан генплан, предусматривавший создание нового центра города, для того чтобы снять в будущем излишнюю деловую и транспортную нагрузку с ценных исторических территорий и тем самым обеспечить их сохранность в процессе неизбежного развития бывшей столицы.
К сожалению, убийство Кирова и последовавшее за этим изменение градостроительной политики не позволили реализовать эту идею. Вместо этого, согласно новому генплану 1938 – 1940 гг., разработанному под руководством первого официально назначенного главного архитектора города Н. В. Баранова, исторический центр Ленинграда стал нагружаться дополнительными функциями. Этот опасный для города курс был продолжен во всех последующих генпланах, включая действующий. Ни один из них не предусматривал создание второго, современного, центра, который бы снял излишнюю функциональную и транспортную нагрузку с исторического Петербурга.
Конечно, формирование второго центра в районе Московской площади, как это предусматривалось генпланом Ильина, сейчас неуместно. Но и район Ниеншанц, отданный высотному комплексу «Охта-центр» (который неизбежно притянет к себе новые высотки), не может быть новым центром – слишком близко к историческому Петербургу. Лишь небоскреб в ином, отдаленном, районе может быть началом нового, «альтернативного», центра Петербурга.
Это решит и транспортную проблему, так как появятся скоростные автострады с прокладкой, возможно, еще одного туннеля под Невой. Кроме прочего, это вдохнет жизнь в ныне депрессивные территории и, что очень важно, поможет сохранить главное сокровище города – его исторический центр. Пора, наконец, сделать решительный шаг к снижению функциональной и транспортной нагрузки на центральные районы города. Сейчас уже видно, что полумерами нельзя спастись от надвигающегося коллапса.
Хорошо, конечно, что реализуются отдельные городские программы – реставрируются и ремонтируются фасады исторических зданий на отдельных магистралях, обновляются инженерные сети и дорожное покрытие, благоустраиваются некоторые дворы, ведутся работы по ландшафтному дизайну, приводится в относительный порядок система городской рекламы, введена в строй Кольцевая автомагистраль, строится Западный скоростной диаметр и подводный туннель, идет намыв новых территорий, сооружается стадион мирового уровня, радует глаз ночная подсветка важнейших зданий и панорам.
Это помогает городу жить и обеспечивает определенные перспективы развития. Но если реализация городских программ действительно оздоравливает город, не нанося вреда его исторической достоверности, то частная строительная инициатива ломает все преграды на пути к сверхприбыли. В результате нарушаются законодательно закрепленные условия и ограничения строительства в исторической зоне.
Повсеместно как грибы после дождя исторические здания подрастают мансардами, не соответствующими ни традициям города, ни стилистике зданий, что искажает их облик и панорамные виды. Уплотнительная застройка ликвидирует свободные пространства, скверы, нивелирует прежде живописные силуэты. Строительство на месте не существовавших зданий (под благовидным предлогом обеспечения «завершенности квартала») или надстройка малоэтажных домов (якобы для «выравнивания силуэта») лишает исторические магистрали естественной живописности, отражающей перипетии их исторических судеб.
В то же время утвердившаяся практика «подделки» новых зданий под исторические не спасает положение, а напротив, рождает ситуации архитектурных муляжей, крупномасштабных «обманок», что неизбежно бросает тень на действительно исторические фрагменты города, вызывает сомнения в их подлинности. Чего стоит, например, новый отель в духе «ренессанса» на площади Островского, дерзнувший затмить великое произведение Росси – здание Александринского театра!
Пора наконец понять, что здоровый, ухоженный, исторически достоверный, не искаженный алчностью застройщиков петербургский центр – это богатство не только культурное, но и материальное, способное приносить реальную прибыль городской казне. Исторический центр нельзя рассматривать как некое затратное «обременение», на которое обречен наш уникальный город.
Петербургский центр – это сформированный историей, завершенный в себе организм, имеющий право на полноценное функционирование в условиях, которые позволяли бы ему на деле реализовывать это право. В конце концов, это наша обязанность как прямых наследников создателей северной столицы.
Иначе мы лишимся наследия, но взамен не получим современного, удобного для проживания города. Мы будем обречены вечно приспосабливать старое к новому, ломать и перестраивать. Мы изроем город подземными парковками и туннелями, надстроим его стеклянными этажами, но в результате получим лишь суррогат полноценной городской среды.
Пора остановиться и подумать о создании нового современного Петербурга на основе нового генплана, новой транспортной схемы и нового зонирования. Возможно, для этого нужно будет договариваться с областью. В любом случае без кардинальных решений не обойтись, сколько бы ни принималось частичных, «сглаживающих» и «оттягивающих» решений по историческому Петербургу.
