По случаю выходных дней. Уважаемая редакция! Не могу не поделиться.В последние дни открыла для себя два имени уфимцев. Знает ли о них Уфа? Мир знает.
Это не фотография. Эторабота русского художника-реалиста Сергея Маршенникова.
Сергею 41 год. Он живет в Санкт-Петербурге и творит в лучших традициях классической русской школы реалистичной портретной живописи.
Сергей Маршенников закончил Уфимское Художественное училище и Академию Изобразительного искусства им. Репина в Санкт — Петербурге. Его картины находятся в музеях Современного Искусства, а также в частных коллекциях России, Англии, Дании, Франции и Японии.
Героинями его полотен становятся нежные и беззащитные в своей полуобнаженности женщины. Утонченные и одухотворенные, они воплощают собой всю чувственность и неповторимость русской красавицы, любимой женщины, которую хочеться пробуждать поцелуем, кутать в шелка и меха, носить на руках.
На многих самых известных полотнах изображена муза и жена художника — Наталья. Они вместе уже много лет, воспитывают
10-летнюю дочь. А весь мир восхищается чувственными и нежными работами Сергея Маршенникова.
AdMe.ru выбрал 25 картин талантливейшего российского художника.
Приведено в сокращении.
Как математик из Уфы стал первым русским дизайнером мегаяхт
Как Игорь Лобанов пробился в высшую лигу яхтенного дизайна, зачем миллиардерам нужны дворцы на воде — об этом дизайнер рассказал Forbes
Самым громким событием в мире морской роскоши в прошлом году стал спуск на воду в Германии 180-метровой Azzam, отнявшей звание самой большой яхты мира у Eclipse Романа Абрамовича. Вторая серьезная новость пришла с голландской верфи Oceanco, где была передана владельцу St. Princess Olga (85,6 м), впервые в истории яхтенного «мегастроения» построенная по проекту русского дизайнера.
О том, как Игорь Лобанов пробился в высшую лигу яхтенного дизайна, какие мегаяхты строят сейчас и будут строить в будущем, зачем вообще миллиардерам нужны дворцы на воде, дизайнер рассказал в интервью Forbes.
По названию яхты сразу видно, что ее владелец связан с Россией.
— Знаете его?
— Нет, не знаю. Мой заказчик — голландская верфь Oceanco. Сейчас объясню. Существует два варианта строительства яхт. В первом человек хочет изначально строить уникальный проект и делает его самостоятельно: нанимает дизайнера, команду, которая будет контролировать процесс, размещает заказ на верфи — в общем, весь проект делает сам. Спасибо, что такие люди есть и что они создают уникальные, а иногда и революционные, вещи. Но довольно часто верфи строят, начинают строительство, на собственные деньги, используя свою проверенную платформу — дизайн корпуса. Это называется «on spec». Делают они это на свой стpa-x и риск. Верфь сама выбирает дизайнера и начинает строить. Уже в ходе строительства у лодки появляется покупатель. Это и клиенту выгодно, поскольку он получает лодку не за четыре года строительства с нуля, а за два или год исходя из уже построенного. Верфь, конечно, рискует, ведь нужно угадать настроение, угодить еще неизвестному владельцу. Но и плюсы свои есть, главный из них — верфь изначально знает, сколько в итоге на лодку будет потрачено, спокойно строит, не отвлекаясь на капризы заказчика и крупные переделки. После покупки владелец еще может что-то изменить, но эти возможности ограничены, как правило, он может развернуть свою фантазию и желания на внутреннем интерьере. Oceanco в основном строит полностью custom проекты, но иногда строит и on spec.
— Я поcмo-тpел вашу, честно говоря, удивительную биографию. Окончили физико-математическую школу-интернат для одаренных детей имени Колмогорова, потом факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ. Как вы попали в яхтенный дизайн?
— Неcмo-тpя на математические способности, меня всегда интересовал автомобильный дизайн, даже когда в МГУ учился, я ездил на лекции в Строгановку. После МГУ, в 1994 году вернулся на родину, в Уфу, занимался каким-то бизнесом, в том числе студию звукозаписи организовал, в которой Земфира записывалась, и там же оформил и отправил документы на поступление во все известные мне европейские школы дизайна. Получил приглашение от итальянского Instituto Europeo di Design и в 27 лет уехал в Италию. Учился там, потом получал Master of Art в британском Coventry University, проходил практику в Вольфсбурге в «Фольксвагене». В Москве случайно встретился с товарищем по интернату Андреем Мельниченко, он как раз начинал строительство своей яхты. Узнав, чем я занимаюсь, Андрей предложил мне сменить автомобильную тему на яхтенную.
— Вы строили наделавшую много шума авангардную яхту «А» Андрея Мельниченко?
— Строили ее по проекту Филиппа Старка. Я в этом проекте работал со стороны заказчика — собрал команду, которая контролировала строительство, финансирование и пр.
— Проект Старка был изначально так радикален?
— Вначале проект был более радикальным. Мы упростили некоторые его технические особенности. В итоге получили несколько необычную, уникальную вещь, которая меняет моду в яхтенном дизайне. Такие лодки строят редко. Большинство яхт традиционны, проект «А» раздвигает рамки очень сильно, говорит о том, что яхты могут быть какими угодно, необязательно все время повторять то же самое с 1950-х годов, чуть изменяя линии.
