В галерее «Пересветов переулок» заработала выставка арт-группы «Мухомор». История представителей одного из самых ярких явлений в истории московского андерграунда уместилась всего в одну комнату, но при этом получилась вполне исчерпывающей. Рассказывает МАРИНА АНЦИПЕРОВА.
Поводом для выставки стало переиздание «Золотого диска» — подборки «самых смертельных номеров» (на самом деле абсурдистских стихов под классические мелодии), которые несколько участников группы «Мухоморы» в 1982 году записали у себя на квартире, а потом Сева Новгородцев поставил в своей передаче «Посевы» на BBC. Этот диск и стоил «Мухоморам» карьеры: группой заинтересовался КГБ и вскоре досрочно отправил ее участников в армию. На реставрацию записи ушло целых 20 лет, и по этому случаю планировалась большая презентация. Презентация же плавно переросла в персональную выставку с показом картин, которые не выставлялись четверть века.
В крошечном районном зале на Автозаводской, кажется, уместилось все, как могло бы уместиться когда-то в известном формате квартирной выставки. Дизайном занимался сам Сергей Мироненко, один из участников «Мухоморов», так что выставка получилась обаятельной и немного семейной, как будто бы художники рассказывают сами про себя. Пространство устроено просто и понятно: с одной стороны — временной график всех историй и выходок, на стене напротив — картины и портреты, начиная с судьбоносной «Охоты индейцев на орла» и заканчивая смешными зарисовками друг друга. Вот Свен Гундлах рисует Алексея Каменского, вот Каменский рисует Владимира Мироненко, а вот и Сергей Мироненко — Гундлаха. У дальней стены — как раз тот самый «Золотой диск» плюс кинематографическое наследие художников, где они то поочередно падают с забора, то переодеваются в римские тоги. Рядом — раритетные артефакты: красная тряпка с акции «Красная тряпка» и каска Мироненко, которая когда-то использовалась при откапывании из земляного подвала Свена (выходка «Раскопки»). Посередине — сентиментальные рисунки, нашивки, печати, «гробик с Лениным» и самовольное «удостоверение концептуалиста СССР».
Художник и романист Максим Кантор рассказывал в интервью в 1997 году, что десять лет назад (получается, в конце 1980-х) любой западный интеллигент первым делом спрашивал его, не из группы ли он «Мухоморы» или «Коллективные действия», и расстраивался, когда узнавал, что это было не так. Пусть даже Кантор чуть преувеличивает реальность, но в этом есть своя правда: «Мухоморы» были невероятно важны для того периода, они ударили весельем по слишком серьезному и авторитарному московскому концептуализму. В этой полемике и заключался главный смысл их работы. «Мы работали над разрушением имиджа серьезного искусства»,— пишет Гундлах в комментариях к одной из работ. Все работы «Мухоморов» — это диалоги с концептуализмом, прежде всего с «духовкой» Андрея Монастырского. На выставке можно найти и смешнейший набросок маленького Монастырского («Появление А. Монастырского»), пародийную акцию «Расстрел» и, наконец, рассуждение Гундлаха, которое он производит после слива ванной: «Когда события происходят одновременно, какое из них считать главным? Где центр, а где периферия действия?»
Если «Коллективные действия» занимались в основном выездами на природу, то «Мухоморы» много работали в городе и вместе с группой «Гнездо» отвоевали себе право на город. Без «Мухоморов», группы «Гнездо» и еще, пожалуй, основателей соц-арта Комара и Меламида у серьезного и тяжеловесного московского концептуализма просто не было бы альтернативы, задор которой параллельно развивала питерская школа — с некрореализмом и «Поп-механикой».
Это большое послесловие, конечно же, не могло бы поместиться в выставку, поэтому здесь мы видим герметичную историю конкретной группы, существовавшей в конкретную эпоху, такое сентиментальное путешествие во времени. Путешествие поддерживает и таймлайн на стене, и фоном звучащие The Beatles и The Doors. Как та же группа The Doors, «Мухоморы» в свое время закончились по независимым от них причинам и оставляют ощущение цельности и завершенности, в отличие от некоторых известных концептуалистских групп.
Куратор выставки Анна Гершович на открытии говорит, что то, что в 2004 году казалось неактуальным, сегодня становится актуальным. С ней можно, конечно, согласиться и, например, кивнуть коллажу, на котором советская гражданка за границей вдоволь поела сыра, а можно увидеть в главном мухоморском призыве к «полному идиотизму» вневременную ценность. Моменты «святой скуки» и монотонные размышления о важности периферии действия в искусстве за это время никуда не ушли.
