Лариса то же считает свой бизнес социальным. Фото Владимир Чуйко
Двадцатипятилетняя Дарья Алексеева зарабатывает на том, что выбрасывают другие. Осенью 2014 г. она зарегистрировала ИП, открыв благотворительный магазин Charity Shop. В него москвичи приносят пакеты с ненужной одеждой, обувью и аксессуарами. Алексеева сдает все в химчистку или стирает, а потом продает. Изначальные инвестиции в проект составили 700 000 руб., это были деньги, которые Алексеева накопила, работая в благотворительных фондах. Первые три месяца Charity Shop работал в ноль. Сейчас он прибылен, месячный оборот – 460 000 руб., чистая прибыль – 60 000 руб., ее она инвестирует. Но согласно концепции Алексеевой на зарабатывании все не заканчивается. Кроме монетизации она решает несколько социальных проблем. Во-первых, помогает людям избавиться от вещей, приучает их, как говорит она сама, экономить на покупке одежды (стоимость одной вещи в шоуруме – 20–30% от начальной цены). Во-вторых, ежемесячно она отправляет около 20 000 руб. в центр для сирот «Вверх» в качестве пожертвований и отсылает по 3 т гуманитарной помощи в регионы. Хозяйка шоурума считает себя не просто бизнесменом, а социальным предпринимателем.
Таких социальных предпринимателей – инициаторов социально значимых проектов, как Алексеева, сейчас становится все больше. По словам представителя краудфандингового проекта Planeta.ru Алексея Сахарова, эта ниша для бизнеса перспективна, поскольку в стране много проблем социального характера, которые надо решать. Подсчитать точное количество проектов пока что невозможно, поскольку закон их не «видит». В ФЗ-209 «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» социальное предпринимательство не выделяется как самостоятельный вид деятельности.
Сама по себе идея социально значимого проекта не гарантирует успеха. По словам управляющего партнера Svarog Capital Advisers Олега Царькова, если предприниматель не подкован коммерчески, а пришел из сферы благотворительности, шансы на успех ничтожны. «Продержаться такому проекту на плаву без циничного менеджера и четкой экономической составляющей невозможно», – соглашается и глава ассоциации менторов бизнес-школы «Сколково» Михаил Хомич. У Алексеевой, например, был опыт работы в благотворительности, диплом Финансовой академии при правительстве РФ. Во время стажировки в США она попала в компанию Goodwill – благотворительную сеть магазинов. Она продает подержанную одежду, и в ней работают инвалиды. Вот Алексеева и загорелась идеей открыть что-то похожее в Москве.
При этом предприниматели не имеют никаких особых льгот, кроме тех, какие полагаются малому бизнесу. Так, основной статьей расходов для большинства предпринимателей остается аренда. Как рассказали в департаменте городского имущества Москвы, малые предприятия могут воспользоваться льготной арендной ставкой в 3500 руб. за 1 кв. м. По словам Алексеевой, чиновники предложили несколько вариантов, но помещения располагались далеко от центра, на улице с маленькой проходимостью, поэтому она отказалась. Сейчас ей приходится платить 160 000 руб. в месяц за помещение в 135 кв. м, а склад площадью 250 кв. м обходится ей в 111 500 руб. в месяц. Аренда помещения в Коломне для компании «Душистые радости» (производство мыла, духов, туалетной воды, соли для ванн и специальной упаковки по дореволюционным технологиям) стоит дешевле, но тоже довольно обременительна. «Душистые радости» арендуют два цеха по 100 кв. м за 60 000 руб. в месяц на территории текстильного завода в центре города.
Банки тоже не воспринимают социальных предпринимателей как отдельный вид деятельности. Как выяснили «Ведомости», у крупных банков фактически нет специальных программ кредитования социальных предпринимателей. Некоторые банки предлагают поддержку, но условия ее получения сложны. По словам вице-президента, заместителя директора департамента обслуживания клиентов малого бизнеса «ВТБ 24» Ильи Васильева, в их банке есть партнерская программа совместно с Агентством кредитных гарантий. В прошлом году кредит на сумму 22 млн руб. под 12,5% получило ООО «Реабилитационный центр кинезитерапии» для инвалидов в Чите. Эта ставка почти вдвое ниже обычных условий для малых предприятий.
В Промсвязьбанке, например, работает венчурный фонд. По словам вице-президента, управляющего директора по развитию малого бизнеса Владимира Шаталова, на инвестиции могут рассчитывать предприниматели в возрасте от 18 до 35 лет, у которых нет шанса получить стандартный банковский кредит. Банк рассматривает заявку в индивидуальном порядке, но плановая доходность венчурных инвестиций должна быть не меньше 25% годовых.
Социально значимые проекты одновременно являются и бизнесом, и филантропией, поэтому предприниматели обычно регистрируются в двух юрлицах: как ООО или ИП (чтобы вести коммерческую деятельность) и как НКО (чтобы получить финансирование). По словам Хомича, социальные предприниматели могут в качестве НКО получать гранты. Однако отследить, на что именно пошли деньги – на коммерческую или на благотворительную деятельность, – сложно: трудно провести грань между бизнесом и благотворительностью. В частности, благотворительные деньги, потраченные на социальную миссию проекта, фактически помогают и продвижению бизнеса. Например, проект «Бампер» (передвижной автобус – магазин детской книги и читальный зал) зарегистрирован и как ИП, и как благотворительный фонд. Поначалу он получил поддержку от фонда Михаила Прохорова, деньги, по словам советника генерального директора «Бампера» Светланы Световой, пошли на поддержку проекта и на первую поездку в Великие Луки. Прибыль «Бампер» направляет на помощь Можайской колонии для несовершеннолетних.
