юбопытно, что, когда закон СПб «О зеленых насаждениях общего пользования» приняли 19 сентября 2007 г., Александровский парк имел площадь 16,94 га. А после того, как появилась последняя редакция закона от 30 июня 2010 г. № 410-92, его площадь оказалась уже 14,59 га, т.е. на 2,5 гектара меньше. Их-то, видимо, и съел подарок.
Обзор того, что поставили в Петербурге первом полугодии (а фактически в мае 2011 года) начну немного издалека – с того, что 25 апреля этого года я побывал на «круглом столе», посвященном очередному симпозиуму по городской скульптуре. Предыдуший симпозиум, который организовывала Л. Канунникова, состоялся в прошлом году и всеми был признан самым неудачным в истории человечества. Этот, на тему «Испания и Италия», возглавил Андрей Жилин, начальник отдела эстетики и дизайна городской среды Комитета по градостроительству и архитектуре (КГА). Он и пригласил меня на этот «круглый стол». Писать непосредственно об этом событии пока нечего, была выставка, жюри, рассмотрев 55 предложений, отобрало 8 участников, но пока не подвезли материал (гранит), а главное, все еще в тайне держат места, на которые предполагается ставить объекты, хотя с этого надо было начинать, чтобы скульпторы работали для определенного места, а не вообще… На эту кардинальную ошибку я сразу указал г-ну Жилину, но он только разозлился.
Попутно я спросил у А. Жилина, почему ни КГА в целом, ни он как начальник отдела эстетики и дизайна городской среды (тем более в отсутствие главного художника Петербурга) не управляет процессом установки памятников, памятных знаков и декоративной скульптуры, почему не выработает собственный план, чтобы противодействовать насыщению города случайными объектами. И Жилин ответил, причем ответ его меня крайне удивил. Оказывается, у них нет права управлять процессом и иметь свой осмысленный план, что все, на что они право имеют, — это рассматривать предложения инициативных групп. И либо принимать их, либо отвергать. А в целом все должно быть случайно.
Положение странное, абсолютно неверное. Возможно, такова позиция КГА — заведомо пассивная, может, проистекающая из неумения управлять монументально-декоративным процессом. Однако именно из этой позиции и вытекают те случайные и художественно пустые результаты, которые мы имеем в первом полугодии 2011 года.
В качестве комментария и для истории приведу целиком письмо Вероники Мурашкиной, пресс-секретаря ЦК КП, от 18 мая 2011 г. с ответами на мои вопросы.
1) Размер мемориальной доски был 60 на 40 см, это была рамка от репродукции “Допрос коммуниста”, принадлежащей лидеру КПЛО депутату МО Смольнинское С. А. Малинковичу. Тов. Малинкович добровольно пожертвовал рамку от репродукции, текст таблички (его можете прочесть на фото) был напечатан на принтере, а образ Сталина – одной из типографий по нашему заказу.
2) Высота бюста 30 см, гипс белый, автор есть, но он желает остаться неизвестным, т.к. боится, что Резник и Рыбаков разобьют ему лицо так же, как разбили бюст Сталина и украли нашу табличку. Бюст был укреплен мастерком на основе плитонита и держался крепко, пока Рыбаков не демонтировал его ночью с помощью тех. средств. Табличка была прикручена с помощи дрели, дюпелей в уже имеющиеся на стене дырки и держалась очень крепко. Ее хищение зампредом Яблоко мы расцениваем, как уголовное преступление и, возможно, в отместку украдем из офиса Яблоко засиженный мухами портрет Сахарова.
Есть глубокое сходство между этим бюстом Сталина и мемориальной доской Романову. Обе установки – результат активности инициативных групп, пытающихся, несмотря на протесты заявить о своих политических установках.
Я уже писал, что инициатором установки выступил В. Я. Ходырев, который в 1974 – 1983 гг. был первым секретарем Смольнинского райкома, затем заведующим отделом, вторым секретарем Ленинградского обкома КПСС, а Романов был первым секретарем обкома в 1970 – 1983 гг.
Примечательно, что фамилии архитектора и скульптора тщательно скрывались, и это естественно. Ибо, как сказал Цицерон, obscoenum est dicere, facere non obscoenum – говорить позорно, делать не позорно. Скульптор Пальмин – ректор Художественно-промышленной академии им. Штиглица, а Романовский – профессор этой же академии (в 1989 – 1991 гг. был главным художником Ленинграда), то есть это современная номенклатура, по каковой причине Ходырев к ним и обратился. Других он не признает.
Сама доска сделана монументально, помимо надписи есть непохожий барельеф и изображение звезды Героя Социалистического Труда. На основной массив плиты наложена выдающаяся вперед плита меньшего размера, на которую в свою очередь наложен барельеф. Визуально это нагромождение выражает простую мысль (даже не мысль, а лозунг): Романов был выдающимся деятелем. Самая трогательная деталь конструкции – полка для цветов, корзин и венков: предполагается, что пока жив будет хоть один райкомовец, тропа сюда не зарастет.
Еще примеры того, что захотели – и поставили. С памятником Джалилю повторилась история, которая произошла с памятником Тукаю (открыт в 2006 г.): установить очень хотел Татарстан и представительство Татарстана в Петербурге. Потому что они сидят и считают, сколько в Петербурге памятников татарам. И каждую такую установку празднуют как свою победу.
Скульпторы, которые лепили Джалиля, — те же, что лепили Тукая (один нужен, чтобы слепить и провести через Градсовет, другой – для национального колорита), но в данном случае результат вышел получше – видимо, потому что лепил Нейман, а Зиякаев ему не мешал. Но Нейман очень банален в своих решениях, а этот памятник банален особенно. Ничего оригинального, хотя все правильно. Пышные складки плаща одновременно и внушают сомнения своим не вполне уместным романтизмом, и несколько оживляют полуфигуру, именуемую в скульптурной среде «пожопным портретом», придают ему динамику в дополнение к развороту. Итог – дежурное изделие, пробитое начальством Татарстана для отчета об общем числе памятников великим татарам. Время таких «отчетных» объектов давно и необратимо прошло, но начальство их любит.
О «Девушке с веслом» уже написано,это копия с заготовки Шадра, которой он сам не воспользовался. Реликт моды 1930-х и послевоенных годов. Стоило бы, правда, учесть, что тогда такие статуи ставили в большом количестве и с высокой плотностью – чтобы сексуальные впечатления зрителей были интенсивнее.
Есть интересная история про такие скульптуры. Любовницей Василия Сталина была неоднократная чемпионка СССР по плаванию Капитолина Васильева. Когда Василий был командующим ВВС Московского военного округа, он приказал отреставрировать профилакторий ВВС МВО «Марфино». Реставрация велась в 1947 – 1950 гг. Был отреставрирован дворец, рядом с которым находился большой пруд. «Заместитель командующего МВО по тылу Герой Советского Союза генерал-лейтенант М. Ф. Манакин как-то рассказывал мне, что по периметру того пруда по распоряжению Василия Сталина были установлены скульптуры женщин-спортсменок, причем только водных видов спорта: “женщина-пловец на старте”, “спортсменка с веслом” и т.д. Говорили, что Василий так пытался увековечить свою жену-пловчиху Капитолину Васильеву» (Сухомлинов А. В. Василий, сын вождя. М., 2001).
Композиция в честь ирландского поэта Томаса Мура Каминкера – единственное, что относится к искусству – гранитный трилистник и условное изображение головы, сделанное из бронзы. Объект скульптору заказали ирландские товарищи, их посол сам является поэтом, и он хотел, как и чиновники из Татарстана, чтобы памятник какому-нибудь ирландцу стоял в Петербурге.
Томас Мур известен в России как автор стихотворения «Those evening bells…», которое стало знаменитым еще в 1830-е гг. в переводе Ивана Козлова и положенное на музыку А. Алябьевым. Речь идет о романсе «Вечерний звон». А поэт Мур оказался не английским, а ирландским. Отсюда и трилистник – символ Ирландии и зарегистрированная торговая марка Республики Ирландия, графическое изображение трехпластинчатого листа белого клевера, обычно вида Trifolium repens. Заодно трилистник является символом св. Патрика.
Официально звучала только одна фамилия – Таратынов, однако св. Петра лепил Михаил Дронов, а восемь фигур архитекторов – Игорь Козлов (вся бригада московская). Принимал ли участие в лепке сам Таратынов или он был только менеджером, работавшим с А. Миллером, мне узнать не удалось.
Как уже было сказано, у Александровского парка взяли и забрали 2 га территории под газпромовский мини-город. Впрочем, для «Газпрома» это обычное дело – по такому же принципу был построен крытый каток в Таврическом саду.
Кстати, рядом с «мини-городом» расположен ресторан «Парккинг», который тоже проглотил немалую часть территории Александровского парка. Ни одного разрешительного документа на строительство этого объекта обнаружить не удалось. При всем при этом Александровский парк имеет статус памятника истории и культуры местного значения, состоящий под государственной охраной. Если каждый три года территория парка будет уменьшаться на 2,5 га, то через шесть-семь лет его просто не останется.
«Мини-город» состоит из 10 макетов архитектурных объектов, спроектированных 8-ю знаменитыми архитекторами, памятника св. Петру и композиции «Зодчие», составленной, как я предполагаю, из фигур тех архитекторов, которые проектировали смакетированные здания. Композиция «Зодчие» скомпонована вокруг длинного прямоугольного стола. Пятеро сидят, трое стоят, один стул свободен – он сделан специально для фотографирования. В целом идея стола заимствована у шемякинского «Памятника первостроителям Петербурга», но только здесь еще сделаны муляжеподобные фигуры в масштабе 1:1, как в музее восковых фигур.
Определить, кто есть кто легко только в отношении двоих: раз фигура, сидящая за столом, положила руку на рисунок Исаакиевского собора, значит это Монферран. Раз стоящая фигура держит свиток с планом Зимнего дворца, стало быть, Растрелли. Остальных надо знать в лицо, а столь сильно я не умудрен.
Все фигуры больше напоминают даже не восковые персоны, а манекены в витрине магазина одежды. Лица бессмысленные, позы ненатурально-окостенелые. Очевидно, что скульпторы не понимали, зачем они сажают фигуры за стол, что они должны делать, о чем говорить… А без этого не найти не только верного, но и вообще какого-то психологически оправданного жеста. Поэтому они все оказались в «инфинитиве», словно с вынутыми мозгами. В общем, критики вся эта халтура не выдерживает.
И даже не выдерживает сравнения с классическими образцами петербургского кича – «Остапом Бендером» и «Городовым» Альберта Чаркина и «Фотографом» Бориса Петрова. Явился Таратынов со своей командой лепил, и тогда я понял, что был к Чаркину излишне суров.
К искусству скульптуры все это не имеет ни малейшего отношения, и было бы даже странно, если бы Таратынов предложил, а Миллер бы выбрал что-то эстетически оригинальное и ценное. Но счастливая толпа фотографируется с зодчими в обнимку, на их фоне, сидя на стуле за столом, сев на фигуры верхом. Это же касается и макетов, дающих ощутить себя Гулливерами в стране лилипутов. Взрослые впадают в детство, садясь на Зимний дворец, а дети проползают на четвереньках по макету Главного штаба под обе арки с таким расчетом, чтобы оттуда высунулась на «Дворцовую площадь» голова (в то время как ноги остаются на «Большой Морской»), и счастливые мамочки, стоя у макета Зимнего дворца, на другой стороне «площади», фотографируют своих чад, млея от счастья. В общем, все дырки, какие только в макетах есть, публикой уже обжиты и употреблены.
Особой любовью девушек пользуется ангел на вершине Александровской колонны, который находится как раз на высоте головы человека среднего роста. Ангела непрерывно то гладят, то целуют, попутно проверяя, насколько он прочно закреплен и нельзя ли его немного того… Мужской пол предпочитает перешагивать через стену, окружающую Петропавловский собор, и фоткаться рядом с колокольней.
1. Бюст И. В. Сталина. Открыт 5 мая 2011 г. Установлен на консоли на фасаде дома 17 по 10-й Советской ул. Неизвестный скульптор. Гипс. Высота 30 см. Несанкционированная установка. Мемориальная доска (60 х 40 см, гипс) с надписью: «В этом доме в 1917 – 18 гг. жил Верховный Главнокомандующий советского народа в годы Великой Отечественной войны И. В. Сталин». Демонтировано в ночь на 6 мая 2011 г.
2. Мемориальная доска Г. В. Романову. Открыта 17 мая 2011 г. Установлена на фасаде д. 1/5 по ул. Куйбышева. Скульптор Александр Пальмин, архитектор Феликс Романовский. Гранит. Надпись: «В этом доме 1972 — 1984 год жил первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Васильевич Романов». Гранит.
4. Копия статуи «Девушка с веслом». Скульптор Иван Шадр. Открыта 10 июня 2011 г., установлена на Безымянном острове (р. Крестовка). Гипс. Высота 200 см.
5. Статуя св. Петра и 8-фигурная композиция «Зодчие» (В. И. Баженов, А. Н. Воронихин, А. Д. Захаров, О. Монферран, Ф. Б. Растрелли, К. И. Росси, Ж. Тома де Томон, Д. Трезини). Открыты 15 июня 2011 г. Установлены в Александровском парке. Скульпторы Михаил Дронов, Игорь Козлов, Александр Таратынов. Бронза. На тыльной стороне фигуры св. Петра надпись: «Лепил Михаил Дронов в 2008 году».
Макеты: Исаакиевский собор (арх. О. Монферран), Александровская колонна (О. Монферран), Адмиралтейство (А. Д. Захаров), Зимний дворец (Ф. Б. Растрелли), Главный штаб (К. И. Росси), Сенат и Синод (К. И. Росси), Петропавловский собор (Д. Трезини), Казанский собор (А. Н. Воронихин), Михайловский замок (В. И. Баженов, В. Бренна), Биржа (Ж. Тома де Томон).
