О городах, которые принимают Евро-2012, и футбольные дела в целом
Сборник эссе «Тотальний футбол» (Упор. Сергій Жадан. — К.: Грані-Т, 2012. — 216 с.) по своему замыслу априори сориентирован на аудиторию Запада. Неслучайно он сначала появился в Польше и Германии, а лишь после этого — и в Украине. Его информационная сверхцель — рассказать о футбольных делах и городах, принимающих матчи Евро-2012. В этом сборнике восемь эссе, которые, понятная вещь, представляют восьмерых авторов. Если его смысловой контент и структурно-персональный состав перевести на язык игры, то мы имеем две команды — украинскую и польскую, в каждой из которых — по четыре игрока. А их эссе выступают своеобразным матчем между этими командами, сущность которого в том, кто острее и интереснее, ритмодинамичнее расскажет о Городе и о Футболе — то есть о футбольном городе, о футболе в городе, о месте футбола в городе, о городском футболе, о футболе не без города и тому подобное.
В украинской литкоманде игру начинает Евген Положий — эссе «М’ячі. Київ». В его несколько флегматичном нарративе немного «динамовского» сюжета, немного футбольной истории, немного политики, немного медитаций на извечный мотив «Як тебе не любити, Києве мій», немного анекдотичности и вовсе не немного автобиографичных коллизий. И, бесспорно, не обошлось без Чернобыля. Ну и в самом деле — какие же Киев, Украина и украинский футбол без Чернобыля? Без него западный болельщик и не поймёт, о какой географии вообще идёт речь.
Следующим мяч подхватывает Сергей Жадан. Его эссе — «Чорне золото надії. Донецьк». Иногда возникает впечатление, что ему все равно, о чем вести речь — ну, в смысле рассказывать, а если точнее — вести свою литературную игру. Ну, в смысле, что любую сторону любой действительности он готов трансформировать и транспонировать в текст. Свою атаку Сергей Жадан начал концептуальнее, очертив фабульные перспективы текстовых (не стоит забывать — то есть игровых) действий — путешествие на «Донбасс Арену». Для Жадана путешествие на донецкий стадион является симпатичной возможностью побеседовать о том, что ему, очевидно, больше всего в своей литературной игре полюбилось, — побеседовать о кухне. Да-да, о Кухне жизни, а одним из её симптоматических проявлений как раз и является кухня околофутбольной действительности. В которой он, несомненно, хорошо разбирается, что полностью эмблематично подтверждается, например, фразой-концептом «Я неслучайно отхожу от темы футбола», поскольку отход от темы — какой бы она ни была — действительно редко когда бывает случайным. Комбинация «Чорне золото надії. Донецьк» — это эдакий себе футбольный фристайл, где очень много абсолютно свободно-раскованных движений мысли и взгляда. Сугубо футбольным сюжетам, или, вернее, субсюжетам, в этом эссе не так уж и тесно. Индивидуальная комбинация в виде путешествия на футбол-арену тоже не претендует на шокирующую новизну. Атакующие действия, собственно, вышли без собственно атакующих действий.
Жадан пасует на Наталью Сняданко, и здесь возникает привлекательная угроза самобытной, даже крайне оригинальной атаки, и дело, бесспорно, вовсе не в безнадежно обнадеживающем названии эссе — «Карпати» знову програли в футбол. Львів», а в совсем другом, в ключевом признании, что «футболу я не люблю і, відповідно, на ньому не знаюся». И в самом деле, намёк на футбольные занятные штучки состоялся — непродолжительным рассказом об истории галицкого футбола. Однако когда футбольное прошлое Львова в Сняданковом исполнении себя исчерпало и остался Львов и только Львов, а ещё точнее — его частное и субъективное виденье-восприятие, то атакующие намерения захлебнулись и уже практически не возобновлялись до конца этого рассказа. Если это все перевести на язык футбола, то выходит, что, получив мяч, рассказчик Натальи Сняданко вскоре задумался над фундаментальным вопросом: а что же с ним делать? И наконец-то не нашел более интересного решения, как выбить его за пределы поля, в аут.
Когда после вброса из аута мяч попал-таки к Сашке Ушкалову, он эссейно пометил свою территорию — «Харків: фабрика футболу. Харків». Стало ясно и то, что мяч натолкнулся или попал к центр-форварду, который сразу решительно ринулся вперёд, резко ускорив темп игры украинской литкоманды. По гамбургскому, нет, лучше по бразильскому счёту, наконец-то появилась настоящая тотальная атака — футбол просвечивается и искрится в автобиографических фотографиях, в доминант-фабуле, в наблюдениях и рефлексиях Ушкалового нарратора. И дело не в том, что в тексте воскресают-фигурируют «Металл» («Металлист»), Олег Блохин, «Динамо» (Киев), футбольная сборная «желто-синих», первостоличный Харьков с проблемами его инфраструктуры. Дело как раз в том, что становится понятно: футбол как трактат ментального миротрактования, как бенефис креативно интеллектуальной мысли, как извержение всей гаммы сакрально-грубых человеческих эмоций, а не только как игра с необходимостью коллективных действий бурлит, пенится и взрывается во всем естестве Сашки Ушкалова.
В польской команде первым, так сказать, касается мяча Марек Беньчик. Его «Останній штрафний. Варшава» следует признать структурно оригинальным — рассказать о футболе и Варшаве через монологи ряда нарраторов, которые все (и монологи, и нарраторы), понятная вещь, замкнуты на столичном городе. Они (на этот раз — исключительно монологи) поданы во времени и продолжительности с января по июль 2011 года, и потому, очевидно, они датированы и даже топографически конкретизированы. Эссе Беньчика настолько насыщено этими монологами, что именно это то ли лирически, то ли эпически отдаляет их от реального натурального футбола. И это нормально — какой может быть футбол, когда все его многочисленные нарраторы рассказывают в основном о себе. Это их личный, достаточно сокровенный разговор «за жисть» — в смысле, какой она для них была, какой является и какой, наверное, не будет.
Когда мяч попадает к Павлу Гюлле, то ситуация в корне меняется. «Пан Янек. Гданськ» — это, по литературному счёту, лишь полу-эссе, текст тяготеет к законченной новелле, где слово много весит и даже прогибается от собственного веса именно потому, что без стёба и понтов подаёт срезы психолого-сознательных углублений, а две основные персоналии — нарратор и пан Янек — так непринуждённо, так жизненно переходят от футбола к внефутболу, что сама собой появлялась мысль о том, что с такой игрой можно принимать участие не только в украинско-польском литературном матче. Павел Гюлле уверенно и эффективно поработал с мячом и, что самое важное, своевременно, без задержек времени, передал его следующему исполнителю.
Точнее — исполнительнице, поскольку ею оказалась Наташа Герке. Со своим эссе «Футбол і польське питання (unplugged). Познань». Ничего не имея против женщин в футболе и тем более — в футбольной проблематике, все же отмечу, что в формате матчевой книги «Тотальний футбол» обе они сыграли приблизительно одинаково. Только с той существенно-несущественной разницей, что Наталья Сняданко хотя бы выдержала короткую паузу, прежде чем скромно задекларировать свою любовную нелюбовь к главной мужской игре, а Наташа Герке сделала радикальнее — заявила об этом первой же фразой: «Предупреждаю сразу, в футболе я разбираюсь достаточно средне: путаю высшую лигу с первой, не понимаю положение вне игры…» То, что она сделала дальше, выглядит проявлением нарративной последовательности: не вести речь о том, в чём разбирается, по её словам, «достаточно средне». Поэтому мотивы футбола как зрелищно-экспансивной философии и роскошной чувственно-аналитической оргии были почти оттеснены на обочину, а рассказ сосредоточен на очертаниях и контурах познанско-польской ментальности.
Похоронил футбольные амбиции польской литкоманды Петр Семен. В эссе «C-Л-А-С-К. Вроцлав» он так увлёкся политическими акцентами и мощно политизированными рефлексиями, что игра поляков-писателей потеряла любые спортивные ориентиры. А книга-то, как это ни странно, называется «Тотальний футбол», а не «Тотальна політика».
В литературно-футбольном матче Украина — Польша более убедительно, думается, выглядели украинские исполнители. И только потому, что они целенаправленнее рассказывали о единстве-целостности Футбола, Города и Жизни. И почему-то сама собой возникает мысль: как о феноменальной фиесте футбола рассказывают, так в него и играют.
