Там, я думаю, какая-то дружеская симпатия, а не профессиональное продюсирование, которое в России есть только у Киры Пластининой — но мы понимаем, почему это происходит. Всем дизайнерам по папе-олигарху не раздашь. Для меня это не мода, это «Макдоналдс».
Если меня спросят о моде в России, я приведу те же самые два примера: Пластинина и Терехов. Пластинина — работающий бизнес-проект, рассчитанный на регионы, массовая марка. Почти все шьется в Китае, из китайских тканей — российская индустрия моды в этом не участвует. У Терехова, наоборот, шьют на собственном небольшом производстве и в основном для селебрити-клиентов, это узкая доля рынка.
Это тоже не мода. По сути это ублажение селебритис. Мне много раз предлагали такое, но я обшиваю, в основном, шоу-бизнес, а селебритис мне не интересны. Для меня мода — это бизнес, зарабатывание денег. Мне не интересно обшивать главных редакторов журналов, потому что в этом нет финансовой выгоды. Нужно подарить 20 платьев, чтобы потом пять журналов показали фотографию с твоим платьем — получается, что 15 ты выкинул. Мне не интересна ваша дорожка на «Кинотавре». Для чего она нужна? Расскажу, как это происходит в Голливуде. Перед «Оскаром», «Грэмми» и всеми другими церемониями звезды по записи приходят в огромные ангары с одеждой. На территории размером со стадион висят именные платья любых марок, всех оттенков палитры, разной длины. Под ними стоит подобранная обувь. Рядом возвышаются стеклянные стеллажи с аксессуарами: украшения, серьги, бриллианты, копии. Все это присылают большие бренды, дома мод от Dior до Chanel. Когда Пенелопа Крус в платье Prada появляется на красной ковровой дорожке, а потом во всех мировых журналах, Prada получает тысячу очков к рейтингу. Люди видят, как это круто, и идут покупать это платье. Но, чтобы все это стало возможным, нужны серьезные денежные вложения. Для большого бренда нет проблемы в том, чтобы отправить 20 платьев в Голливуд. Но сколько это будет стоить молодому российскому дизайнеру?
