Вагнер на улице Милонова. День ополченца в садике. «Генерал Ленцов» оказался подполковником Нуруллиным. «Донетчане», «луганчане» и обидчивый русский мир
Новости из Госдумы продолжают радовать:
Как, впрочем, и новости из российских регионов:
Рецензия, в общем, завершается тем, что в действиях режиссера оперы Тимофея Кулябина обнаружены «признаки административного правонарушения, ответственность за совершение которого предусмотрена частью 2 статьи 5.26 Кодекса РФ об административных правонарушениях». «Умышленное публичное осквернение религиозной или богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики либо их порча или уничтожение» наказывается штрафом в размере до 50 тысяч рублей для граждан (до 200 тысяч рублей для должностных лиц), либо обязательными работами на срок до 120 часов.
На благо, надо полагать, города.
В Петербурге новым веяниям еще пытаются сопротивляться:
«;
//parse XFBML, because it is not nativelly working onload
if (!fbParse()) {
var c = 0,
FBParseTimer = window.setInterval(function () {
c++;
if (fbParse())
clearInterval(FBParseTimer);
if (c === 20) { //5s max
thisSnippet.innerHTML = «Facebook API failed to initialize.»;
clearInterval(FBParseTimer);
}
}, 250);
}
};
thisSnippet.className = «facebookSnippetProcessed»;
if (d.readyState === «uninitialized» || d.readyState === «loading»)
window.addEventListener(«load», render);
else //liveblog, ajax
render();
})(document);
К этому посту есть смешной коммент Игоря Кравчука: И может, на Милонова, а может, на Кадырова, а не на этих улочках, тогда на Луговой…
Но в целом смешного мало, особенно в Петербурге:
«;
//parse XFBML, because it is not nativelly working onload
if (!fbParse()) {
var c = 0,
FBParseTimer = window.setInterval(function () {
c++;
if (fbParse())
clearInterval(FBParseTimer);
if (c === 20) { //5s max
thisSnippet.innerHTML = «Facebook API failed to initialize.»;
clearInterval(FBParseTimer);
}
}, 250);
}
};
thisSnippet.className = «facebookSnippetProcessed»;
if (d.readyState === «uninitialized» || d.readyState === «loading»)
window.addEventListener(«load», render);
else //liveblog, ajax
render();
})(document);
Тамара Эйдельман: Дорогие питерцы! Пожалуйста, дайте точную информацию — в какой детский садик приходили «вежливые люди» и рассказывали деткам, как обращаться с оружием? Хочу написать официальный запрос по этому поводу в управление образования. И что-то мне подсказывает, что под этим письмом еще люди подпишутся. Вот только нужны точные данные.
Беда в том, что номер садика никто не знает, Михаил Голуб, вывесивший эти фотографии, не из Петербурга, а из Киева, а пейзаж за окном садика какой-то очень странный в своей неопознаваемости. Тем не менее, именно такая информационная среда становится все привычнее и привычнее – скажем, «Новой газете» сегодня удалось опознать «генерала Ленцова», о котором неделю назад говорил весь интернет:
Ирек Муртазин пишет в «Новой»:
Читатели «Новой» откликнулись на нашу просьбу об опознании «Юстаса». И помогли нам установить, что Юстас — это Наиль Нуруллин, 53-летний полковник в отставке, приехавший на Донбасс из города Бузулук. Уверенности добавляет особая примета — шрам на щеке, полученный в Афгане и хорошо видный как на фото из мирной жизни, так и на скриншоте видео из Дебальцева.
В 1983 году Нуруллин окончил Алма-атинское высшее пограничное училище КГБ СССР, он ветеран войны в Афганистане, кавалер нескольких орденов и десятка медалей. После увольнения из вооруженных сил Нуруллин обосновался в Оренбургской области, где зарегистрировал небольшую строительно-монтажную фирму.
Два года назад на отставного полковника навалился ком проблем. Умерла жена, осталось двое детей. Потом умер друг, у которого Нуруллин выступал поручителем по банковскому кредиту, и банк потребовал вернуть кредит — 3,7 млн рублей. В довершение всего подрядчик не рассчитался за выполненную работу с предприятием ветерана.
3 июля 2014 года Нуруллин выложил на своей странице в «Одноклассниках» и Facebook письмо отчаяния, в котором были и такие строки: «В Афгане я выжил и честь свою не изгадил, пока не вляпался в эту «помойку». О какой чести сейчас можно говорить, если я по уши погряз в долгах, утопая все глубже и глубже только по той причине, что не могу вернуть долги людям, которые мне неоценимо помогли!!! Не могу вернуть, так как и не могу забрать свои деньги у тех, которым чувство чести и совести чуждо! Вернуть деньги цивилизованным путем невозможно! Нужно опять применять криминальные схемы, а применять их невозможно, так как на меня уже написано не одно заявление в полицию даже за те требования, которые я предъявлял им цивилизованным путем. Порою от безысходности хочется пулю себе в лоб пустить…»
Это отчаянное обращение не помогло ветерану выкарабкаться из долговой ямы. И 13 октября он написал новое письмо, которое тоже выложил на персональных страницах в соцсетях: «Мне некоторые пишут: «Крепись, не ной, держись!» Я не ною, я вою! Вою от безысходности! Что должен делать человек, если на него повесили три миллиона? Пойти разорвать живого сыночка умершего друга, который живет в квартире, купленной на мои деньги? Убить вдову, которая на суде заявляет, что она не знает, а может, покойный рассчитался со мной, и вообще за действия мужа она не отвечает? А как жить дальше, если мне в месяц 100 тысяч надо платить? <…> Или мне к бомжам на свалку податься? Я что, эти деньги в кабаке прожрал, в карты проиграл, на Канары летал?.. Правильно, только повеситься осталось, да только военные или стреляются, или в бою погибают…»
Вот, похоже, Наиль Нуруллин и поехал в Донбасс, чтобы «погибнуть в бою»…
Мораль, в общем, одна: российских военных в Донбассе нет – есть только масса разочарованных в жизни личностей с хорошими боевыми навыками. Что подтверждает и сам его величество Моторола:
Моторола говорит по ссылке: «Если бы каждый житель Донбасса, который находится на территории России, Польши и Беларуси нашел бы в себе силы, приехал и взяли в руки оружие, меня и других командиров, Гиви, меньше бы обвиняли в том, что за нас воюют российские террористы», — говорит боевик.
Он также сокрушается, что хозяева «Бентли» и «Мазерратти» выехали из Донецка и вывезли свои капиталы.
Что – помимо российского влияния – стоит за такими неприглядными сепаратистскими феноменами, объясняет на «Кольте» научный сотрудник Института географии РАН, специалист по сецессионистским и сепаратистским движениям мира Федор Попов:
Сегодня любое сецессионистское движение за редким исключением использует националистическую риторику.
— Почему?
— Во многом потому, что нация — это понятие без содержания. Нация — это некая группа людей, которая воспринимается и преподносится как носитель суверенитета над некоторой территорией (какой именно территорией — отдельный вопрос). Даже сторонники национализма как концепции порой затрудняются ответить на вопрос, что такое нация, и честно признаются, что ее определение разработать невозможно. «Посвятить в нацию» можно фактически любую группу. Соответственно любые претензии на отделение или на аннексию можно облечь в национальные одежды. А национальный — значит сакральный, священный, истинный, единственно правильный.
— Получается, чистая психология важнее прочих факторов?
— Каждый случай индивидуален, и одна группа часто действительно притесняется представителями другой группы. Это не всегда только ширма. Но проблема тут в некоторой примитивизации. Если есть дискриминация, то первое лекарство обычно — это отделиться. Это панацея. При этом другие способы — диалог с центральным правительством, автономизация или «мягкий» сепаратизм — воспринимаются как паллиатив, как результат компромисса, полумеры.
Как ни крути, независимость сейчас — это ценность. И главное, в чем каждый может убедить себя и других, — что он уполномочен выступать от лица группы, которая имеет право на эту самую независимость. <…>
— А происходящее в Донбассе — это что такое с научной точки зрения: ирредентизм или автономизм? И насколько применимо к ситуации на Востоке Украины заезженное понятие «федерализация»?
— Все зависит от того, какую риторику используют «игроки». То есть тип движения определяется заявлениями самого движения. Группы, которые выступают за то, чтобы Донецкая республика стала независимым государством, формируют сецессионистское крыло. Те же, что выступают за присоединение к России, — ирредентистское.
— То есть общая картина не складывается?
— Здесь все просто — кто доминирует, тот и «заказывает музыку», формирует образ движения в целом.
— Выглядело бы странно, если бы на карте мира возникли Донецкая и Луганская республики. Но даже если это произойдет, не будет ли это просто шагом на их пути в пресловутый «русский мир»?
— На политической карте мира есть разные государства, многие из которых кажутся смешными, нежизнеспособными. Тем не менее они существуют, являются членами ООН. Анклавное Лесото, «склеенное» Сомали, перенаселенная Бангладеш, безнадежно удаленная от моря ЦАР. Даже с точки зрения формы территории — Чили, Хорватия…
— Вот как раз Хорватия: под этим государством имеется мощный этнорелигиозный фундамент. А есть ли он у Донецка и Луганска? Это либо русские, либо украинцы, третьего не дано, разве не так?
— А есть такая национальность, как черногорцы? Тем не менее черногорский язык официально существует. Нация — вещь формируемая. Это скорее образ, символ. Украинцев, белорусов долгое время не было, но они появились и сегодня существуют, и это объективный факт.
— Кстати, Лукашенко на днях заявил, что несмотря на то, что раньше Белоруссии как государства не было, сейчас она есть и своей земли никому не отдаст.
— Это как раз в определенной степени честно и правдиво. Государство есть — значит, есть и нация. Вообще единственная ситуация, в которой термин «нация» можно употреблять в качестве респектабельного научного термина, — это когда мы говорим, что нация — это совокупность населения какого-либо государства. В Организации Объединенных Наций под нацией понимается государство. В футбольном Кубке африканских наций играют не кабиндийцы и кабилы, а ангольцы и алжирцы. В этом случае нация — это нация. И в этом случае черногорцы — это нация и белорусы — это нация. И если Донецкая и Луганская республики вдруг каким-то удивительным образом сохранятся, станут членами ООН, станут полноправными игроками на мировой политической арене, появится нация «донетчане» и нация «луганчане».
Тем не менее, понятие «нация» можно употреблять и нереспектабельно, создавая такие «гибридные» выражения, как «русский мир». Российским политологам все чаще приходится объяснять за границей, что это такое, потому что из речей российских политиков понять что-либо невозможно. Александр Баунов дал в этом смысле любопытное интервью казахскому порталу Ratel:
— Российский политик Борис Немцов в интервью сайту Forbes.kz заявил, что РФ все равно рано или поздно может начать претендовать на Северный Казахстан. Такое обсуждается в политических кругах в России, среди общественных деятелей, среди журналистов?
— Россия — страна не столько агрессивная, сколько обидчивая: она очень плохо переносит эмансипацию других от себя. Если от нее кто-то пытается отдалиться, то она не пускает и, бывает, мстит. Казахстан для России союзническое государство, которое входит во все типы интеграционных проектов, и поэтому он вне опасности. Но если Казахстан решит выйти из всех этих проектов, возникнет то, о чем ты говоришь.
Второй круг — это такие политические фрики, даже не имперцы, потому что настоящие имперцы как раз за дружбу и нормальные интеграционные проекты. Это сербский тип, люди, которые говорят, что нам не нужно присоединять территории с инородным населением, а нужно создавать империю строго по этническим границам. Отрезать от стран «российские» территории и восстановить по максимуму национальное русское государство. И таких людей, которые говорят, что Северный Казахстан – это на самом деле Южная Сибирь, и что его нужно забирать, что Байконур – город русской славы, как Севастополь, довольно много. Другое дело, что нынешние политики используют их на украинском направлении, но совершенно не пускают на казахстанское. Путинский интеграционный проект все-таки другой, он более многонациональный и классический, за восстановление влияния на большом пространстве с множеством наций, но с центром в районе Москвы.
Но действительно стоит очень большой вопрос: что будет, когда Нурсултан Назарбаев уйдет? И хотя я не очень понимаю вашу внутреннюю политику, но очевидно, что кроме сил, которые настроены продолжать политику Назарбаева, е…
